Кацусика Хокусай принадлежит к тем немногим японским художникам, которых в Европе и России хорошо знают и о ком много пишут. Он был одним из тех мастеров, с которых началось открытие японского искусства не только как забавной экзотики, но как большого и самостоятельного художественного мира. Хокусай - человек настолько одаренный (он живописец, график, поэт, писатель), круг поставленных им творческих вопросов так широк, количество созданных им произведений настолько велико и неравноценно по качеству, что его творчество вряд ли когда-либо получит твердые установившиеся оценки. Каждый новый исследователь и новая эпоха открывают в его искусстве иные, созвучные своему времени грани творческого познания мира, так до конца и не раскрыв созданную им дуалистическую систему. Его искусство развивается по двум, казалось бы, противоположным направлениям, он стремится к философскому осмыслению мира и одновременно к его рационалистическому познанию; он овладевает не только национальной японской, но и классической дальневосточной традицией, внимательно изучая также современное искусство Европы. В его творчестве сочетается эпическое с прозаическим, совмещается склонность к серьезному размышлению и обобщению с детальной фиксацией фактов. И все это сливается в единую целостную систему образного мышления. Автор не претендует на полноту характеристики художника, на широту материала. Книга посвящена лишь одной области его творчества - гравюре на дереве, с которой, однако, прежде всего связано для нас имя художника; именно гравюра принесла Хокусаю славу и мировую известность; в этом искусстве наиболее полно выразились его представление о мире, склад его мыслей и чувств. Цель книги - проследить, что нового внес художник в различные виды и жанры гравюры, показать, каковы его наиболее значительные художественные открытия, отметить истоки его творчества, сказавшиеся не только в сюжетах его произведений, но прежде всего в том, что он одним из первых вышел за пределы чисто эстетической системы, уловил дух улицы, почувствовал темп и ритм современности, воплотил в искусстве напряженную атмосферу эпохи.