Дискуссия о статусе книговедения, развернувшаяся в последнее время на книговедческих конференциях и на страницах специальных изданий, свидетельствует об актуальности обсуждаемой темы. Казалось бы, полвека, прошедшие со времени второго рождения книговедения в начале 60-х годов XX в., должны были уже притупить остроту споров, привести к однозначному пониманию книговедения, его объекта и структуры, соотношения отдельных книговедческих дисциплин друг с другом и с другими некниговедческими науками. Однако этого не случилось, несмотря на длительное мирное сосуществование ряда научных дисциплин под "общей шапкой" книговедения.